четверг, 13 ноября 2014 г.

«Мы уже должны были быть дома, но нас не отпускали…»


Александр Лебедь.
Житель деревни Копёнки Александр Лебедь уходил в армию с легким сердцем. Его призвали в военно-десантные войска, служить в которых во все времена было очень почетно. А для деревенского парня, как известно, военная служба вообще может стать настоящей путевкой в жизнь. Но, увы. Всё сложилось совсем не так. Убийственно не так. Продолжаем рассказывать о наших земляках, погибших в «горячих точках» и локальных конфликтах.


Время не лечит

Говорят, что у времени свои законы и что рано или поздно любая боль притупляется и ослабевает. Возможно, так и бывает, но у каждого правила есть исключения. Например, в деревне Копёнки Железногорского района живет женщина, у которой на войне погиб родной сын. Сколько таких матерей в нашей стране? И все они - исключения из правил...

Валентина Лебедь все-таки не сдержала слез. Сначала, вспоминая сына Сашу, она улыбалась. Веселый, добрый, отзывчивый… Никогда не унывал… В армию пошел без всяких разговоров… Писал много писем… Два раза приезжал в отпуск… Но потом…
Кажется, смертельная рана, полученная Сашей от чеченской пули, до сих пор кровоточит в материнской душе. И никакие законы времени не в силах ее затянуть.

Был озорником - как все

Детство Саши было деревенским. Сначала семья жила на Украине в Днепропетровской области, где Саша и родился в 1976 году. Потом переехала в наш район в деревню Копёнки. Здесь мамины корни. 12-летний мальчик в новой деревне сразу освоился, нашел друзей, изучил местность. Футбол, волейбол, купание в реке. А как повзрослел, увлекся мотоциклами.
«Мог часами напролет возиться с ними, что-то крутить, - рассказал друг Саши Александр Солодухин, живущий сейчас в Железногорске. - У нас у обоих с ним были «Мински». Мы часто ездили на них на рыбалку. Если бы он не погиб, мне кажется, его будущая профессия была бы связана с техникой».

Родная младшая сестра Саши Татьяна с улыбкой вспоминает то время. Между ними разница в семь лет, но это не мешало тому, чтобы взять подушки и затеять суровую драку, за которую, как правило, потом попадало от мамы.

«Или, например, я помню такой эпизод, - рассказывает Татьяна. - Сидели мы как‑то за столом и не могли поделить косточку с мясом. Дурачились-дурачились, потом он мне говорит: а ну-ка, сбегай в другую комнату и что-то принеси, уже не помню что. Я пошла, а он мне в чай вместо сахара соли насыпал!.. Теперь это приятно вспоминать».

В школе учился нормально, закончил 11 классов, после чего сразу устроился работать в колхоз. И опять поближе к технике. Трудился механизатором - но каждый день знал, что уже скоро почтальон принесет небольшой листок, с которым Сашу могут забрать в любую, даже самую отдаленную точку страны. И это не могло не радовать и не рождать в голове разные мечты.
Повестка пришла осенью 1994-го.

Нехорошие приметы

Проводы были - на всю катушку. С широким застольем и песнями. Родственники вспоминают, как много было молодежи, считай, вся деревня собралась за столом.

За окном уже был конец ноября - почти зима. Все желали удачной службы, давали, как обычно, советы, кто-то вспоминал свои армейские годы. С гордостью смотрел на Сашу и его папа Николай Егорович. А потом 18-летний призывник уехал.

Сестра Татьяна вспоминает, как долго мама смотрела вслед автобусу.

«А я знала, что это нехорошая примета - долго смотреть вслед, - говорит Татьяна. - Но сдвинуть маму с места у меня не получилось. Я ей говорю, пойдем, пойдем… Не надо смотреть… А она стояла и плакала. И не ушла, пока автобус полностью не скрылся из виду».
«Было уже холодно, и на его руках были перчатки, - рассказывает мама Валентина Павловна. - И он одну из них забыл в автобусе. А это тоже, как мне сказали, плохая примета. Мне эту перчатку позже передали провожающие. Потом она куда-то затерялась».

Девушки у Саши Лебедя не было. По крайней мере, «официально» на проводах он был один.
«Уже потом в армию ему писала письма одноклассница Наталья, которой он с удовольствием отвечал, - рассказал Александр Солодухин. - Но, насколько я знаю, это не было чем-то серьезным».

На службу, как на праздник

Еще до присяги молодые солдатики решили
сфотографироваться в тельняшках - да возле
КПП! Снимок-то получился, но как раз в этот
 момент в часть приехал командир полка и,
увидев не по форме одетых бойцов да еще
с фотоаппаратом среди белого дня, посадил их
 «на губу» на трое суток! Слева - Саша Лебедь,
в центре - Серёга Данчин, справа - Гена Белоусов. 
В десант берут далеко не всех. А тем, кого взяли, мало не покажется. Никаких поблажек даже молодым. Строгая дисциплина, повышенные нагрузки, требовательные офицеры. Не зря воздушно-десантные войска называют элитой Вооруженных Сил.

«Сашка Лебедь уже в автобусе показал свой веселый характер и добавил этим бодрости остальным ребятам, - рассказал сослуживец Саши Сергей Данчин, призванный вместе с ним из Железногорска в одну часть и даже в один взвод. - Многие ребята ехали молча, с грустными лицами, потому как не знали, что их ждет. А Сашка был полон оптимизма».

Их призвали в город Анапу в артполк ВДВ 7‑й гвардейской дивизии. Служба, во всем ее полноценном смысле, началась уже до присяги. Большинство военнослужащих полка были уже в Чечне, и поэтому новобранцев сразу начали ставить в наряды.

По словам Сергея, Саша Лебедь никогда ни на что не жаловался. Сказали, идти в наряд - пошел. Чтобы ни приказали, никакой мимики. Спокойный и исполнительный.
«А однажды, в самом начале службы, он попал в столовую - на склад, - рассказывает сослуживец. - Дверь, значит, закрыли, и он там наводил уборку. Наводил, наводил… Потом приходит… С полными карманами еды! Консервы, сахар, масло… Причем масло растаяло и течет из кармана!.. Все равно несет. Понятно, что не для себя, а для нас».

За полтора года службы в Анапе Александр Лебедь и его друзья стали настоящими десантниками, прыгавшими с парашютом и прошедшими воду и медные трубы. А вот огонь, причем в прямом, а не в образном смысле, им предстояло пройти в конце службы.
Сестра хорошо запомнила последнее письмо от брата, в котором он уверял, что ни в какую Чечню его не пошлют, потому что до дембеля ему оставалось всего ничего.

Из казармы - в окопы

Заявления на отправку в Чеченскую республику написали все бойцы. В том числе и Сашка Лебедь…

Написал такое заявление и Данчин. Но он в опасную командировку мог и не попасть. Сразу в списки его не включили, и он, уже с билетами на руках, собирался ехать домой в отпуск. Но один из солдат, попавший спецнабором в чеченскую команду, написал отказ. И вместо него предложили ехать Данчину.

«Под Ханкалой у нас стоял сводный батальон 7‑й дивизии, - рассказал Сергей. - Туда мы и попали. А вообще, изначально мы не рассчитывали ехать, потому что, и в самом деле, служба уже подходила к концу... Но в Чечне резко потребовалась замена. Люди возвращались, некоторые погибали».

В Чеченскую республику анапская спецкоманда уехала 28 мая 1996 года. И прослужила там по 8 октября. Официально «выполняя задачи в условиях вооруженного конфликта на территории Чеченской республики». И еще «восстанавливая конституционный порядок».

Саша и Сергей долгое время скрывали от родителей, куда они попали. Про Сашу мама узнала от его друга Александра Солодухина, знавшего правду. А Сергея раскусили по непонятной аббревиатуре на солдатском конверте «Москва-400», означающей адрес Чечни.

На войне - все равны

Раиса Демичева, троюродная тетя Саши Лебедя, приходя на копенское
 кладбище, обязательно подходит к могиле своего молодого племянника.
 «Он был один из нашей деревни, кто вернулся с войны в цинковом
  гробу, - рассказала Раиса Александровна. - Я хорошо помню, как его
 хоронили. Со всеми почестями и залпами стрельбы. Очень хороший
 был мальчик… Невосполнимая потеря…» 
Там, на Кавказе, Александр Лебедь совмещал две должности - водителя и связиста. Палаточный лагерь был расположен бок о бок с поселком Ханкала и городом Грозным. Бывало, что приходилось делать по два боевых выхода в день.

Так как Сергей Данчин тоже был связистом, попасть в одну колонну вместе с Сашей они не могли - в каждом строю, двигающимся на задание, должен быть один связист. Поэтому вместе они находились либо в столовой, либо в палатке после отбоя.

Задачи ставились самые разные. Например, однажды колонне, в который был Сергей, пришлось спасать журналистов, приехавших из Европы и запертых в Белом доме Грозного чеченскими боевиками. Операция прошла успешно, представителей СМИ удалось освободить, и те буквально целовали своих спасителей.

«Поначалу, когда мы туда приехали, в Грозном стреляли только по ночам, - рассказывает Сергей. - Но потом начали и днем тоже. В нашем лагере шальные пули свистели постоянно».
В Чечне исчезло привычное деление на «молодых» и «старослужащих». Там уже все в одной тарелке и выяснять между собой отношения, укрываясь от пуль, было просто глупо.
«Стреляли из всего, что попадалось под руку, - говорит Сергей. - Но основным прикрепленным за нами оружием был автомат АКС-74. Многим приходилось также обращаться с гранатометом. Всё было…»

Подливали масла в огонь местные прапорщики, которые устроили на местном уровне целый бизнес, продавая солдатскую еду. По словам Данчина, их консервы увозили прямо на глазах бойцов, а после говорили: «Всё, ребята, ужина не будет. И завтрака тоже. Еда кончилась».

«Кроме нас, некому»


А еще Сергей рассказал такой эпизод. Как-то раз скинули им с вертолетов очередную порцию прессы. И в одной из газет он наткнулся на маленькую заметку, в которой было опубликовано распоряжение Бориса Ельцина. В нем указывались конкретные временные сроки о том, сколько должен служить «срочник», попавший в Чечню.

«Я по пальцам как посчитал! - вспоминает Сергей Данчин. - Ничего себе! По закону мы должны были давно уволиться - в Чечне шел день за три. То есть мы там должны были быть месяца два, а пробыли почти полгода».

Данчин показал эту заметку офицерам в батальоне, даже устроив небольшой скандал. Те говорили, что всё не так, что всё это вранье, а потом признались, что их просто никто не хочет менять, большинство отказывается ехать служить в Чечню.

Жизнь оборвалась

26 апреля в Железногорске прошел футбольный турнир памяти
погибших во время локальных войн и военных конфликтов.
В числе почетных гостей были родители и родственники погибших
 железногорцев. Была среди них и Татьяна Кудинова (Лебедь),
родная сестра погибшего Александра Лебедя (справа).
По ее словам, на таких мероприятиях хоть и царит праздничный
спортивный дух, сдержать слезы очень трудно. 
Ну а что касается Сашки Лебедя, он все так же честно и исправно служил. И даже подумывал остаться на контрактную службу. Об этом рассказал Сергей Демичев, троюродный брат Саши, живущий по сей день в Копёнках: «О службе по контракту он нам говорил, когда приезжал в отпуск. Мы ему в ответ, мол, зачем, возвращайся домой. А он нам ответил, заработаю там денег и матери привезу...»

19 сентября 1996 года рядовой Лебедь был убит в городе Грозном снайперским выстрелом в голову. За неделю до своего 20-летия и за три недели до возвращения домой. Эта весть поразила всех, кто знал Сашу.

…Валентина Павловна с Татьяной были на огороде, и дочка зачем-то отошла в дом. Вдруг, видит, целая делегация идет. Ее тетя, работники администрации, фельдшер, люди в военной форме. Позови-ка, мол, маму.

Саша Лебедь обещал Тане привезти маленький парашютик, и та очень ждала чудесный подарок…

«Валентина Павловна, - сказали люди. - Мы к тебе с плохими вестями».

Это был конец. Сашу так сильно ждали домой, что уже считали дни и часы... Купили ему новые вещи...

…Из той команды, приехавшей из Анапы в Чечню, погиб только Александр Лебедь. В команде было человек 30. И у каждого из них в военном билете шариковой ручкой на память написаны его имя и фамилия: «Саня Лебедь. Погиб 19.09.1996».

Есть такая запись и в «военнике» Сергея Данчина.

Павел Клоков. Фото автора и предоставлено Сергеем Данчиным.

Комментариев нет:

Отправить комментарий