среда, 5 декабря 2012 г.

"Ну вот и всё, больше писать нечего, а будет что - напишу"



Сергей Могилин
Сообщил своим родным Сергей Могилин, восемнадцатилетний железногорец, первый погибший в первую чеченскую войну, которая началась 11 декабря 1994 года 

Сергей Могилин родился в Железногорске в 1976 году, закончил 9 классов гимназии №10, затем ПТУ-16, по специальности автослесарь с правом вождения автомобиля. В июне 1994 года призван в войска ПВО Ленинградского военного округа. Погиб в январе 1995 года. Награжден посмертно медалью «За отвагу». Военный билет, удостоверение к награде хранятся в фондах Железногорского краеведческого музея. Материалы о Серёже Могилине есть в музее гимназии №10.

Там не видят моих слез

- Я теперь живу в Жидеевке, - Людмила Павловна, мать погибшего в первой чеченской войне железногорца Сергея Могилина, согласилась на непростую для нее беседу, -  там мне легче, никто не расспрашивает, не видит моих слез. Дети сильно переживают, когда я при них плачу. А тут - потихоньку поворачиваюсь, то грядку прополю, то пол подмету. Сделаю что - прилягу. Дети в городе живут. Ни от ребят, ни от жен их плохого слова не слышала. Помогают мне, и с невестками повезло. Только ни днем, ни ночью о горе не забываю. Все 18 лет - ни 9 мая, ни 23 февраля фильмы и концерты не смотрю, не могу потом успокоиться.
Я еще покрепче, а муж не выдержал. 1 февраля 1995 года сыночка Серёжу схоронили, а через год, 3 февраля, - и его самого. Серёжа, наш первенец, трудно нам достался. Я пять месяцев на сохранении лежала. Невыносимо мучил токсикоз. Хлебом да яблоками одними питалась. Малыш родился беспокойным. Бывало отец ночи напролет на руках носил. Когда ножками пошел, полегче нам стало.

Людмила Могилина
20 июня 1994 г. Сергею Могилину исполнилось 18 лет, а 22 июня его призвали в армию. Мама напутствовала его: «Отец служил, и ты все выдержи». Через восемь дней Сергей уже прибыл в часть в Псковской области в войска ПВО. 11 июля родные в Железногорске получили письмо: присяга у новобранцев назначена на ...11 июля.

- Погоревала я, что письмо так долго  тянулось, что при всем желании не успею попасть на присягу. Подумала, хоть позже, но обязательно повидаюсь с сыном, - продолжает Людмила Павловна. - Приехала в часть 2 августа и увидела, что Сережа сильно исхудал. Вообще, он крепким рос - спортсмен - и поесть любил. Он на ходу и сообщает: отпуск мне дают. Я тогда сильно удивилась, месяц всего прослужил, и вдруг отпуск. Даже убеждала, может не стоит, сынок, в отпуск идти: трудно опять привыкать придется. Не дошло до меня в то время, что это их отправляют домой попрощаться с родными, близкими. Девушка у Серёжи была, Лена Тельнова, очень приятная.

Фантазировал про картошку и службу

- Пожил он дома, а 2-3 сентября я его до Москвы проводила. Уезжал в гражданской одежде, говорила ему, чтоб вещи выбросил, а он назад прислал, мол, вернусь из армии – носить буду. Бережливым рос. Денег у нас лишних не водилось, я всю жизнь медсестрой проработала, отец, Станислав Дмитриевич, слесарем.

письмо Сергея
Вскоре письмо от сына получили. Писал, что все у него нормально, все хорошо, картошку дают три раза в день. Любил он картошку.., только кто ж там готовит ее по три раза. Это он для меня сочинял, помнил, наверное, как я распереживалась, когда похудевшим его увидела.
Родителям Сергей писал, что все у него получается, все хорошо. А младшему брату: «Учись, Димка, чтоб не попал, как я...». В конце декабря поздравил родителей с Новым 1995 годом, сообщил им, что находится в части под Ленинградом. А брату признался: «Я в Моздоке... Я уже на настоящей войне, горит техника, бензовозы...».

Встретил в Моздоке Сергея Могилина

- До отправки в Моздок я всего три раза выстрелил, перед присягой, - рассказывает сослуживец Сергея Могилина. - После пяти месяцев службы нас сформировали, выдали оружие и отправили в Моздок. Добирались железной дорогой 5 суток, два сухих пайка, выделенных на все это время, проглотили сразу. В Моздоке нас разместили в огромных палатках на большом поле около аэродрома.

Прибывали туда части со всей страны, из разных родов войск. Декабрь, а мы в кирзе на одну портянку... Буржуйки не спасали, печки были, а топлива не хватало. Пробыли мы там две недели. Получили задание. Грузовик, на котором должны были доставить снаряды в Грозный, загрузили под самую крышу. Мы лежали сверху на боеприпасах, а у самих - по автомату да по два магазина. На полпути наш грузовик сломался. Пока искали технику, пока тащили назад к месту дислокации, палатки нашей на прежнем месте уже не оказалось. Пошли к офицерам, те сказали, занимайте места там где есть. Никто никому там был не нужен. Никакого взаимодействия.

Встретили в Моздоке Сергея Могилина, служили с ним в одной части, в войсках ПВО. Он был водителем автомашины в роте обеспечения артдивизиона. Попросили вывезти нас ночью. Конечно, это темное пятно в моей биографии, теперь бы я так не поступил, но сейчас я в два раза старше, а тогда - пацан-пацаном, никакой боевой подготовки за плечами. Холод, голод, страх и никакого опыта, закалки. Оружие мы сдали... Говорили, давай вместе уходить. А Сергей ответил, что машину не оставит.  Довез нас поближе, на сколько можно, к вокзалу, заплакал и простился. Мы продвигались короткими перебежками, с осторожностью, в скирдах ночевали. Пенсионерка-осетинка нам помогла: половину пенсии на одежду отдала, как о второй матери о ней вспоминаю. В Железногорске разыскали маму Сергея Могилина, говорили, что к Сергею нужно ехать и увезти его, что новобранцам там не выжить, но с матерями еще считаются.

Потом мы обратились в военкомат, и с помощью комитета солдатских матерей продолжили службу в той же части, но в разных дивизионах. Слышали, что таких зеленых, не обстрелянных, уже в Чечню не направляли.

Он человек долга

Зять Людмилы Павловны, бывший военный, Александр Кувшинов, вспоминал, как после разговора с солдатами, покинувшими Моздок, Людмила Павловна было собралась туда ехать. Он удержал ее от этого шага: «Войска сформированы сводные, общего командования нет, куда ты поедешь, где искать будешь - под бомбежкой скорее окажешься и двух мальчишек осиротишь. Да и не уедет Сергей с тобой, не сбежит - он человек долга». Она согласилась со словами родственника, что Сергей действительно службу не оставит.

Мы старались ее утешить, поддержать

- Людмила Павловна работала у нас старшей медсестрой, - вспоминает Валентина Бордунова, бывшая в то время заведующей детским садом №17. - Все ее три сына, а потом и внучка, ходили в наш детсад. Людмила Павловна сильно плакала, когда от младшего сына узнала, что Серёжа находится в Моздоке. Мы старались ее поддержать, успокоить. После того как весточки от Серёжи перестали приходить, воспитательница Надежда Хлусова, которая отличалась отзывчивостью, стала звонить на горячую линию. У Могилиных телефона не было.
- Номера горячей линии я взяла из «Комсомольской правды», - рассказывает Надежда Афанасьевна. - Первый раз ответили, что Сергей Могилин значится в списке живых, находится в горячей точке. А во второй раз вышло: по одним спискам - живой, по другим - погибший. Просили перезвонить. Перезвонила. Мне сказали - Могилин погиб и очень удивились, что о смерти никто семье не сообщил и дали, на случай проблем, номер московского штаба. Через час мне перезвонила Людмила Павловна. Не смогла я сказать ей правду, потом всю ночь не спала, меня трясло. Эту страшную информацию знали только мы и держали ее в тайне, а вдруг - ошибка. Пошли в военкомат. Там нас упрекнули: не сейте панику. Мы оставили номер московского телефона.

Вечером, - продолжает заведующая садом, - за  Людмилой Павловной зашел муж, точно уж не помню, под каким предлогом мы его вызвали. А в мой кабинет пришел военком и попросил пригласить Могилиных. Я вышла из кабинета... Как она кричала... Военком принес с собой билеты, и в тот же вечер Людмила Павловна с мужем сестры уехали в Ростов.

Мне и сегодня морально тяжело даже думать о Серёже, как о мертвом. Это веселый, кудрявый, симпатичный парнишка, трудолюбивый. Мама считала его первым помощником: он в бабушкином доме в Жидеевке и огород пахал и сажал, и траву косил, и за младшими братьями мог присмотреть.

Увидеть пришлось наяву

- Военком сказал, что мне надо ехать на опознание, но я отправлялась с надеждой, что в Ростове ошиблись, - вспоминает Людмила Павловна. - Девчонки с работы даже яблок и конфет Серёже передали, чтобы скорее поправлялся...
В Ростове у госпиталя увидели целый палаточный городок, ящики, длинные ряды цинковых гробов. Рассказали нам, где и как найти нужную информацию. Стали листать журналы, похожие на школьные, со списками погибших. В журнале №5, на последних страницах, стояла наша фамилия. Зять пошел тело по палаткам искать, а мною медики занялись.
Как кошмарный сон вспоминаю. Только увидеть это пришлось наяву, на деревянных двухярусных топчанах... Правая рука у Серёжи оторвана, живот и нога прострелены, на пальце ступни висела бирка с фамилией...  Зять сказал, что сразила его разрывная пуля. На голове Серёженьки был венчик, в руках - крестик. Видно по православному обычаю священнослужители позаботились о его переходе в мир иной.

Нам помогали солдатики, немного выпившие, а на трезвую голову невозможно видеть своих ровесников, отнополчан: безжизненных, изувеченных, таких молодых... Пока не отправили в Железногорск гроб, я от него не отходила, все боялась чужого сына похоронить...

Имя выбито на камне


на открытии стелы
Дату смерти Серёжи родные точно не знают. Известно только, что тело в Ростов доставили 18 января. Лишь спустя два года после его гибели, когда комитет солдатских матерей пригласил Людмилу Павловну в Выборг, она узнала, что Сергей попал в засаду. Выжили из всего полка единицы. В Выборге, где распологалась его часть, и в Каменке, откуда его призывали, установлены памятники, на которых выбиты фамилии всех погибших рябят, в том числе Сергея Могилина.
Людмила Павловна (третья слева) очень надеется увидеть и в родном городе не просто именную плиту, а достойный памятник железногорцам, погибшим в Чечне.


стела

В последний путь

- Хоронили Сергея Могилина 1 февраля 1995года, - рассказывает соседка Зоя Колесникова, - Из памяти не уходит день, когда в наш дом №41 по ул.Ленина, в 6-й подъезд, привезли «Груз-200» - такое страшное послание из горячей точки Чечни - тело Сергея Могилина.
По радио, по телевизору шли сообщения о гибели молодых солдат-новобранцев, которых кинули в эту бойню. Конечно, каждое сообщение отзывалось болью, но казалось, это где-то совсем далеко, что это минует нас, Железногорск. Не миновало...

Проводить в последний путь Серёжу Могилина пришел весь город. Светило яркое солнце, как  будто в последний раз пыталось согреть безжизненное тело молодого мальчика.
Наши сыновья, Серёжа и Андрей, вместе росли, дружили, играли в одном дворе, выросли в красивых юношей. У Сергея Могилина жизнь оборвалась в рассвете сил, не успел ни жениться, ни взять на руки своего малыша...

Скорбь, застывшую печаль, неутешное горе в глазах матери, Людмилы Павловны, не могу забыть до сих пор...

После похорон семья Могилиных получила от родственницы из Хасавюрта письмо. Она рассказала, как ночью на цветочных клумбах хоронили наших солдат, чтобы их тела не таскали бродячие псы. И добавила: «Молите Бога, что знаете бугорок, под которым покоятся останки вашего сына».

Сбор средств продолжается

Сергей Могилин открыл скорбную страницу в истории города – стал первым погибшим в Чечне. До смерти железногорца в этой горячей точке в наш город приходил «Груз-200» из Афганистана. Не раз власти города пытались увековечить память погибших в локальных войнах и военных конфликтах. В 2009 г. в открытом творческом конкурсе железногорцы сообща выбрали лучший макет памятника. Глава города издал распоряжение №1034 от 28.07.2009г., в котором обязал начальника управления финансов администрации города В.И.Стекачева выделить из городского бюджета денежные средства на награждение победителя творческого конкурса – скульптора Юрия Киреева, и строительство стелы (памятника).

А потом стало твориться что-то непонятное: то денег в казне не оказалось, то места не находится, то требуют от скульптора (противозаконно!) передать городу авторские права на проект. Местное отделение коммунистов, обеспокоенное судьбой памятника, обратилось к мэру. Он в письменном ответе предложил коммунистам создать попечительский совет и «...приступить к сбору денежных средств для возведения на территории мемориального комплекса памятника по проекту Ю.А.Киреева».

Что и сделали коммунисты и неравнодушные железногорцы. В рамках акции «Железногорский Алёша» создали попечительский совет, открыли счет, организовали благотворительный концерт. Деньги собираются во время праздников и митингов на площадях, ящики для сбора пожертвований размещены в храмах, в торговых центрах «Железногорский», «Дружба», в школах. Пожертвования могут принять и в редакции газеты «Эхо недели» (ул.Ленина, д.41, по будням с 9.00 до 12.00). 

Во все нелегкие времена на Руси простые люди жертвовали на памятники воинам, считая это своим святым долгом, благородным делом. Некоторые из них задаются вопросом, который выразил в стихах горожанин, капитан первого ранга в отставке Николай Пошивалов:
Читаю списки подающих,
средь тех, кто продолжает класть,
имен не вижу власть имущих
и предержащих эту власть.

Вера Полозкова, "Эхо недели".









2 комментария:

  1. Боже мойЁ была возможность уйти и не ушел!.. Как мне жаль этих 19-летних ребят, как жаль...

    ОтветитьУдалить
  2. Читаю и не могу сдержать слез. Сами собой как-то текут по щекм. Сереженька! Пусть земля тебе будет пухом. Да будь прокляты те кто послал тебя на войну.

    ОтветитьУдалить